М.И. Мельцер: Густав Александрович Кирштейн (часть III)

Продолжаем публикацию очерка о знаменитом советском боксере и тренере Густаве Александровиче Кирштейне из дневников советского и российского спортсмена и тренера по боксу и кикбоксингу Марка Ионовича Мельцера.
Часть I
Часть II

Густав Александрович Кирштейн был реабилитирован через год после смерти — 11 августа 1993 года, а репрессирован в августе 1941 года по национальному признаку. Хотя строго говоря, немцем был только по отцу. Родителями мамы были белорусская крестьянка и поляк Адам Росинский. Но вот прокатилась по судьбе этого гениального тренера война и на 14 лет вырвала его из Москвы, где он родился, вырос, работал с 14 лет, занимался боксом, стал одним из первых мастеров спорта и одним из результативнейших тренеров — и это в совсем юном возрасте, так как к моменту начала войны Густаву было только 24 года

Он записался добровольцем [на фронт] одним из первых… Лучший его ученик и товарищ Сергей Щербаков, будущий 10-кратный чемпион СССР, попал в ОМБОН. Густав Кирштейн по постановлению ГКО №636сс [«О переселении немцев из г. Москвы и Московской области и Ростовской области»] как лицо немецкой национальности был отправлен в поселок Осакаровка Карагандинской области откуда зимой 1942 года был мобилизован и отправлен в Севураллаг МВД СССР (Свердловская область, Серовский район, г. Верхотурье, станция Мостовая).

Жили и трудились на зоне №5. Утром под охраной 10 км до делянки, поздно вечером назад. Нет, это конечно была не тюрьма и не уголовная зона с воровскими понятиями и ментовским укладом. Это скорее был плен у своих, плен изгоев, которых может и не лишали жизни, но которым заклеймили души, которых вдруг из полноправных граждан Самой Великой Страны с Самым Великим Сталиным превратили в потенциальных пособников нациста и исчадия ада Гитлера. Это была катастрофа.

Но люди живут и в концлагере. Густав был очень хорошим рабочим. Они, русские немцы, не занимались саботажем. Они работали для фронта и для победы, так как были русскими немцами. Об этом мне говорил сам Кирштейн. Он часто повторял услышанную им еще от своего дяди поговорку: «Нет более русского человека, чем остзейские немцы».

В дальнейшем Густав работает рамщиком на шпалозаводе, а затем машинистом на паровозе, возившем лес по узкоколейке.

Здесь, в лагере он знакомится и влюбляется в дочь бывшего узника, а ныне начальника зоны Ефима Шевченко Галю. Их дружба и роман всячески преследуются начальством — не может вольнонаемная общаться с немцем. Из-за этого Густава отправляют в глубинку — на лесоповал в поселок Кошай Серовского района, где он трудится с военнопленными немцами. Густав Кирштейн не знал немецкого языка.

Над Галиной Шевченко нависла угроза суда, и она уехала к сестре в Запорожье.

Что можно сказать в нескольких словах, в рамках очерка, об этом поэтическом и жесточайшем романе, об этой фантастически трудной, но не сломленной судьбе, о силе любви, заставившей красавицу Галину с ребенком от первого брака на руках следовать за Густавом в его скитаниях по баракам, раздевалкам, переоборудованным под жилье, спать на снятой с петель двери, положенной на 4 кирпича и укрываться тулупом. В этих нечеловеческих условиях родить дочь, кроватью которой служило железное корыто и при этом не стонать, не жаловаться на невыносимые условия.

В 1946 году Густаву предоставляют отпуск для свидания с больной матерью, которая находилась в Караганде. Там он идет в Обком комсомола, в Комитет физкультуры, представляется и просит вызвать его для работы в Караганду. Комсомольцы сработали оперативно, и приказом МВД СССР Густав Кирштейн оставлен в Караганде в качестве спецпереселенца для работы по боксу.

Продолжение следует…

Предыдущие публикации:
М.И. Мельцер: О настоящем бойце, о тренерах и великом тренере
М.И. Мельцер: Оксана Васильева против Олеси Граф, 16.04.2005
М.И. Мельцер: Густав Александрович Кирштейн (часть I)
М.И. Мельцер: Густав Александрович Кирштейн (часть II)