Андре Уорд о детстве, расизме и боксе

Интервью экс-чемпиона мира во втором среднем веса 32-летнего американца Андре Уорда, в котором он отвечает на вопросы о расизме, и рассказывает о том, как это повлияло на его детство, поскольку мать Уорда — афроамериканка, а отец был ирландцем (в 46 лет он умер от сердечного приступа, когда Уорду было 18 лет). Напомним, что 26 марта Уорд встретится с кубинцем Салливаном Баррерой.

— Я хочу тебя кое о чем спросить, потому что эту тему поднял Флойд Мейвезер. Он говорил о расизме в боксе. Я хочу спросить тебя, потому что  в частности он упомянул твое имя, говоря о том, что темнокожие парни страдают от расизма. Ты считаешь, что расизм существует в боксе?

— Иногда я вижу вещи, который заставляют меня задумчиво почесать затылок. Но я не могу судить намерения другого человека. Сделан поступок, и он может выглядеть определенным образом, и нужно быть осторожным. Потому что ты можешь вскочить и закричать — расизм! А это был не расизм. Просто так получилось.

Что-то может не выглядеть как расизм, а на самом деле расизм. Я просто пытаюсь быть осторожным с этим, потому что это очень сложный и запутанный вопрос. Я не могу судить намерения другого человека.

Флойд завершил карьеру, и ему хочется говорить об этом. Но лично я считаю, что я должен быть с этим осторожным. Я не могу показывать пальцем на все то, что мне лично не понравилось, и называть это расизмом. Я уверен, что на определенном уровне он существует. В любой части мира. В любом бизнесе. Но это жизнь. Сложно сказать, что расизм, а что не расизм. Это непросто. Я не могу судить намерения других людей. Это запутанный вопрос. Мне хотелось бы надеяться, чтобы его не существовало.

Расизм на любом уровне, это отвратительно. Я ненавижу это. Не только между черными и белыми, а вообще. Я человек, в котором две расы. Моя мать черная, а отец был белым. По большей части меня растил отец, будучи отцом-одиночкой (мать Уорда на протяжении долгого времени страдала наркозависимостью, о чем сам Уорд рассказал в одном из недавних интервью, — примечание автора). Так что я знал больше о стороне своего отца, нежели матери, на протяжении многих лет. Поэтому я понимаю, как все это функционирует. Но я стараюсь быть терпеливым, и держать свое мнение при себе.

— Я тоже произошел от двух рас. Но только мой отец черный, а мать белая. У тебя не бывало, что обе расы смотрят на тебя определенным образом, потому что ты отличаешься? Когда я рос, я испытывал на себе расизм с белой стороны, но также и с черной. Например: «Ты говоришь как белый» или «Ты недостаточно черный». В твоей жизни такое было такое?

— Среди моих сверстников такого почти не было, потому что я умел драться (улыбается).

— Видимо, это было моей ошибкой. Я не умел драться.

— Меня никто не задирал, потому что я начал заниматься боксом еще в начальной школе. Но я ощущал на себе взгляды. Мой брат темнее меня, потому что у нас один отец, но разные матери. Мой отец в буквальном смысле ввязывался в драки где-нибудь в магазине, потому что какой-нибудь черный парень косо смотрел на белого, у которого два черных мальчика. Моего отца это приводило в бешенство. Дошло до такого, что когда мы шли в магазин, я думал: «Во что же мы ввяжемся сегодня?» (улыбается). Достаточно было пары фраз. Мой отец: «Ты на что смотришь? Чего уставился?». И если тот парень отвечал, то все, понеслось. Так что был в моей жизни и такой опыт. Да, я и сейчас вижу кое-какие вещи. Это не только между черными и белыми. Но я надеюсь, что это не влияет на принятие решений в нашем спорте. Белые, черные, латиноамериканцы, азиаты… Все мы — люди. Спорт нас сближает.