Бернард Хопкинс: Ковалев опасен, и это меня мотивирует

8 ноября в Атлантик-Сити (штат Нью-Джерси, США) чемпион мира по версиям IBF и WBA (Super) в полутяжелом весе 49-летний американец Бернард Хопкинс (на фото) встретится с чемпионом мира по версии WBO в этом же весе 31-летним россиянином Сергеем Ковалевым.

Текстовая версия интервью

Хопкинс: Я считаю, что это самый большой бой года. С точки зрения интереса. И дальнейших перспектив. Для обеих сторон. Для меня и Ковалева. Но я рад, что у меня есть шанс быть на этой сцене вновь. В это время года. Завершая лето и начиная осень. Так что я жду с нетерпением.

Вопрос: Бой в Атлантик Сити для тебя преимущество?

Хопкинс: Не на этом уровне. На этом этапе моей карьеры, Атлантик-Сити, Barclays Center или Нью-Йорк. Или Нью-Джерси или какая-то другая арена. На этом этапе ринг для меня это ринг. Я думаю, что когда ты дерешься на выезде, у таких как я, ветеранов, есть чуть больше опасений в том, что ты не дома, и тебе нужно сделать чуть больше, чем нужно в принципе, потому что ты не в комфортной зоне. Но я каждое место, а это ринг, делаю своей комфортной зоной все эти многие годы, которые я боксирую. На этом этапе молодой парень может чувствовать себя иначе, но нет, для меня это не имеет значения.

Я показал это в предыдущих боях в Канаде, в другой стране. Дрался в Кито, Эквадор. На начале своей карьеры. Тогда я дважды оказался в нокдауне и в итоге добился ничейного результата. Может быть, кто-то это помнит. Так что мне комфортно независимо от того, где я дерусь. Это может быть в другой стране, это может быть в моей стране. Это может быть где угодно, потому что я считаю, что если ты провел длительное время в этом спорте, ты хорошо его знаешь и понимаешь. Неважно, где находится ринг на этой планете, это мой дом. Я делаю его своим домом, а он сделает меня своим домом. Вот в этом отличие в психологическом настрое.

Вопрос: У тебя длинная история боев против молодых и сильных ребят, которые являются мощными панчерами и идут на тебя. Когда ты смотришь на Сергея Ковалева, он молодой и сильный парень, мощный панчер, который идет на тебя. Этот именно тот стиль, который создает для тебя комфортную зону?

Хопкинс: И да, и нет. Я слышал, что он умеет боксировать, он показал, что может боксировать, показал, что может делать вещи, о которых люди не говорят, а говорят только о его ударе. Они зациклены на нокауте, на ударе. Но я в этом спорте уже почти три десятилетия, и я смотрю на то, что же еще помимо пуль он приносит с собой на перестрелку. Для меня это может быть назад, вперед, из стороны в сторону. Для меня бокс – это наука. И наука основана не на одной конкретной вещи, которую ты делаешь хорошо. Любая наука – она всеобъемлюща. И многие бойцы не понимают этого, потому что их учителя не были этому научены. Поэтому какой учитель, таков и студент. Если учителя не так умны, как должны быть, тогда студент провалится против такого как я. И это и есть ответ на вопрос. И это может ответить на вопросы еще до того, как их зададут.

Некоторые люди говорят, Бернард отлично смотрится, когда соперники идут на него. Хорошо, но есть и ребята, которые убегали и пытались боксировать, и я переигрывал их. Когда ты имеешь дело с разносторонним бойцом, полноценным бойцом, нужно обратиться к… У нас есть олдскульная музыка, разные олдскульные вещи.

Когда ты обращаешь внимание на олдскул, ты не можешь использовать слово «старый», как способ указать на возраст, нужно говорить об олдскуле, как о том, как было раньше, но это существует и сейчас в рамках нового времени.

Вопрос: Ты уже не раз был самым возрастным боксером, которому удалось выиграть чемпионский титул, самым возрастным, кто вообще владел титулом. Но есть то, что еще никому не удавалось сделать. Пока еще нет того первого, кто нокаутировал Бернарда Хопкинса. Я просил Ковалева, думает ли он об этом, он ответил – нет. Но нужно понимать, что все равно это сидит где-то у него в голове. Ты не считаешь, это оказывает на него давление?

Хопкинс: Я думаю, что любой в определенный момент и в определенном месте может оказаться в нокауте. Может быть жестоко избит. Но его работа заключается в том, чтобы попытаться сделать то, что пытались сделать другие. А моя работа сделать то, что я уже делал. Тем самым я хочу сказать, что на мне реально нет давления, но у Бернарда Хопкинса есть кое-что другое. Ни один другой боксер еще не сталкивался с этим, потому что они не были в таких ситуациях, в каких был я. И речь идет о том, как я продолжаю творить историю. Я не думаю, что есть временной отрезок в истории бокса, когда кто-то в любом весе, в любой эре, целиком и полностью переписал бы свою историю.

Мохаммед Али, величайший. Рэй Робинсон, величайший. Хаглер, Рэй Леонард. Я могу продолжить и продолжать от «олдскула» до нынешних времен. Эта эра, эта эра, та эра. Когда смотришь на это и говоришь себе… Ты строишь свое собственное наследие для будущих чемпионов мира, 10, 15, 20, 30 лет от настоящего момента. Ты хочешь быть здесь, и им нужно достичь этого уровня. Вот в этом и мотивация, чтобы через 10-15 лет никто не смог этого достичь.

Для меня бессмысленно драться с тем, против кого у меня нет мотивации, заключающейся в том, чтобы считать соперника угрозой. Угроза — это то, что я чувствовал последние 15 лет своей карьеры. Я выходил на лучших в любой эре, в которой выступал. И в любом весе. В одно время я даже подумывал над тем, чтобы подняться в супертяжи и встретиться с Дэвидом Хэем. Я думал о бое с Джеймсом Тони в первом тяжелом. Таков я, и в этом нет ничего нового. Я хочу драться с лучшими. Хаглер дрался с лучшими. Рэй Леонард дрался с лучшими. Величайшие дрались с лучшими.

Я не хочу быть ни в чьей десятке P4P, когда я выиграю этот бой. Я сразу вам это говорю. Я не хочу быть ни в чьем P4P-списке, потому что мое присутствие там будет говорить о том, что я человек.

Как бы я вас ни раздражал. Кто знает? Верно? Меня не избивали, я не валялся на полу и не хватал свою каппу, как Тайсон. Такого со мной не было. Что бы там ни щекотало ваше воображение, пожалуйста, не включайте меня в список P4P. Хорошо? Я уважаю список P4P, но для меня нужен другой список. Вам нужно сесть и подумать, куда занести этого человека. Мы не можем внести его в топ-10, он делает то, что никогда не делалось раньше. А вы ставите меня в категорию, где 2-кратные чемпионы мира, 3-кратные, 4-кратные, но это было сделано множество раз. А я же делаю последние 10-15 лет своей карьеры, хотя, полагалось, что меня уже недолжно здесь быть. Сами посчитайте. Скажем 15 лет. Я должен был закончиться еще 15 лет назад. 15 лет назад. От 49 лет отмотайте назад. 15 от 49 – это тридцать… семь. Тридцать четыре. Я так и не сдал математику. В то время мне уже должен был быть конец. Когда этот бой завершится, я устрою еще одному не имевшему поражений боксеру, а в моей истории такие вещи тоже есть, начиная с Тито Тринидада. Если брать большие имена, это началось с Тито, а так это началось с Джо Липси [в 1996 году]. Я обожаю драться с ребятами, у которых нет поражений. Я хочу быть первым, и этого боксера уже больше не будут называть девственным. Его сломали. Теперь у него есть единичка. Верно? Я такое делал более двух раз [Липси, Глен Джонсон, Тринидад, Павлик, Клауд]. У меня целая история превращения этого нолика.

У меня целая история, когда я забирал нолики и даже целую карьеру, потому что некоторые так и не оправились от поражения, и наносил опустошающие поражения непобежденным до этого бойцам, которые уничтожали своих соперников, а он такой и есть. Опасный. Он всегда опасен. Суть панчера в том, что у него всегда есть шанс панчера. Ты можешь проиграть 11 раундов, а затем. Боже мой! И мы это понимаем.