Опыт жизни в тюрьме. Советы от Ходорковского

26 июня Михаилу Ходорковскому исполняется 50 лет. Почти десять из них он провел за решеткой, получив два обвинительных приговора. Если не будет заведено третьего дела — а такая возможность не исключена, экс-глава ЮКОСа должен выйти на свободу 25 октября 2014 года. Еще меньше шансов на то, что он попадет под экономическую амнистию, объявленную президентом Владимиром Путиным. Тем более что сам Ходорковский после стольких лет в тюрьме утверждает: лица, ложно обвиненные в мошенничестве — «любимый «корм» российской правоохранительной системы, на которых она делает главные деньги». В интервью журналу The New Times по случаю грядущего юбилея самый известный узник ИК-7 в Сегеже (Карелия) подтвердил свои наблюдения, что 10–15% тех, кто сидит в лагерях и тюрьмах, осуждены безвинно. В их число входят и псевдомошенники. Их немного, но именно они составляют основную часть привычного приработка правоохранительной системы. По мысли Ходорковского, власти потому и затягивали с амнистией — ведь она на год лишила бы «опору режима» ее основного «материала», а так ей было дано время накопить новый.

— Член «ОПГ Ходорковского» Невзлин получил второй заочный приговор

Ранее адвокаты Михаила Ходорковского и Платона Лебедева тоже скептически оценили перспективу освобождения их клиентов по амнистии. Вадим Клювгант назвал заявление Путина «ритуальной пляской, очень напоминающей имитационно-пропагандистскую деятельность». А Владимир Краснов заявил, что идея проведения амнистии после «руководящих указаний» президента «в значительной степени утратила свой правовой и гуманистический смысл». «На поверку весь пафос амнистии уходит в паровозный гудок», — цитирует защитников пресс-центр главных фигурантов дела ЮКОСа.

Ходорковский в интервью признался, что если бы перед арестом мог предвидеть свою судьбу, то «застрелился бы». «Для меня тогдашнего мой нынешний опыт стал бы шоком», — уверен он. За десять лет тюрем и лагерей у него появились некоторые привычки, которых не было раньше. «Просыпаюсь, если на меня смотрят. Это — результат ночногоудара ножом«, — рассказывает экс-глава нефтяной компании, переживший покушение в апреле 2006 года.

«Не сохраняю бумаги, письма, фотографии — иначе обыски продолжаются бесконечно, а письма дорогих мне людей, записи подвергаются тщательному исследованию», — продолжает он. Кстати, понимание того, что все личные вещи будут регулярно обыскиваться, а письма и фотографии — просматриваться, входит в так называемую «привычку к несвободе». Это также «отсутствие переживаний по поводу невозможности остаться одному, погулять в лесу или по улицам города, обязанность исполнять самые дикие требования (типа построения для входа в барак)». Но вот разлука с родными — это то, к чему, как сообщает Ходорковский, он так и не может привыкнуть.

На просьбу журнала назвать три главных мифа, которые разрушила тюрьма, узник перечислил: «1) Что у нас есть суд, 2) что невиновные не подписывают признаний, 3) что «милиция» и преступники непохожи».

Говоря о принципах жизни за решеткой, Ходорковский советует своим потенциальным собратьям по несчастью (например, фигурантам«болотного дела»): «Тюрьмы не надо бояться, абсолютное большинство здесь живет «нормально» — без голода и побоев». «Важно себя правильно поставить и поддерживать свой стиль поведения, — рассуждает он. — «Правильно» — значит так, как человеку приемлемо. Интервал достаточно велик: от работы на администрацию до жесткого ей противостояния — в правозащитном режиме или режиме «отрицания» («воровском»). Большинство выбирает одну из средних линий поведения — «растворяются в строю». Так легче».

«Большая ошибка — пытаться получить некие местные «льготы» и одновременно требовать все, что тебе «положено». За такое придется платить. Но знать законы — нужно», — предупреждает экс-глава ЮКОСа. При условии, что делиться среди зеков принято, он рекомендует не проявлять излишней доброты и щедрости, так как это воспримут как слабость. Приветствуется вежливость и аккуратность в словах, а вот навязывание своих правил — «задача тяжелая и опасная». Также стоит опасаться людей, которые пытаются «дружить». В тюрьме друзей нет, но есть сотрудничество.

Ходорковский особо предостерегает от требований перевестись в отдельную камеру или изолятор. «Безопасные места» — большой риск. Там с человеком может произойти все что угодно. Находиться в массе — лучшая защита», — советует самый известный в мире российский заключенный.

Что касается «понятий», то сейчас в тюремной среде их стало гораздо меньше, рассказывает Ходорковский. «К сожалению, постепенно смазывается понравившееся мне правило — «понятие» — необходимость отвечать за сказанные слова, ругань, обещания, обязательства. Как здесь говорят: сейчас уже «базар не фильтруют», и за него все меньше отвечают. Как, впрочем, и на воле».

В преступном мире деньги и связи играют такую же роль, как и в обычном. В целом жизнь в лагере «основывается не на понятиях, а на обычной заповеди: не делай другому того, чего не хочешь, чтобы сделали тебе», резюмирует Ходорковский.