ПСИХОПАТ — Маска Здравомыслия. Специальный Исследовательский проект школы «Квантовое Будущее»

Оригинал статьи

Вообразите — если можете – что значит не иметь ни капли совести, никакого чувства вины или раскаяния, независимо от того, что Вы делаете; не испытывать никакого ограничивающего чувства беспокойства за благосостояние незнакомцев, друзей, или даже членов семьи. Вообразите, что вы ни разу в жизни не боролись со стыдом, независимо от того, насколько эгоистичными, ленивыми, вредными или даже безнравственными были ваши действия.

И притворитесь, что понятие ответственности неизвестно Вам, хотя другие, похоже, принимают это бремя  без сомнения, как легковерные дураки.

Теперь добавьте к этой странной фантазии способность скрывать от других людей то, что ваш психологический облик радикально отличается от их. Пока каждый просто предполагает, что совесть универсальна для всех, довольно легко скрывать, что лично Вы лишены совести.

Вина или стыд не удерживают Вас ни от единого желания, и другие люди никогда не выявят Ваше полнейшее хладнокровие.  Ледяная вода в ваших венах настолько причудлива, настолько за гранью их личного опыта, что они редко могут даже предположить ваше состояние.

Другими словами, Вы полностью свободны от внутренних ограничений, и ваша беспрепятственная свобода делать то, что вам нравится, без мук совести, удобна тем, что совершенно невидима  для мира.

Вы можете делать все что угодно, и, тем не менее, ваше странное преимущество перед большинством людей, которых сдерживает их совесть, скорее всего, останется скрытым.

 

Какой тогда будет Ваша жизнь?

 

Что Вы сделаете с вашим огромным секретным преимуществом и той форой, которую оно вам дает по сравнению с остальными людьми, обладающими совестью?

Ответ в значительной степени зависит только от того, чего вы хотите, потому что все люди разные. Даже глубоко недобросовестные не всегда одинаковы. Некоторым людям – независимо от того, имеют ли они совесть или нет – ближе сонная инерция, в то время как другие переполнены мечтами и дикими амбициями. Некоторые люди блестящи и талантливы, некоторые скучны и занудны, и большинство — с совестью или без – находятся где-то посередине. Есть люди агрессивные и мирные, люди, ведомые жаждой крови и те, кто не имеет таких аппетитов. […]

Если Вас не остановить силой, Вы можете делать все что угодно.

Если Вы родились в нужное время, в семье с высоким социальным и материальным положением, и при этом имеете особый талант разжигать между людьми ненависть и заставлять их почувствовать себя бесправными лишенцами, Вы можете организовать убийство большого количества ничего не подозревающих людей. Имея на руках достаточное количество денег, Вы можете загребать жар чужими руками,   удовлетворенно наблюдая со стороны. […]

Безумно, страшно — и реально для примерно 4х процентов населения….

Показатель распространения анорексии оценивается в 3,43 процента, что считается почти эпидемией, и даже же эта цифра – на один процент ниже, чем частота распространенности антисоциальной личности. Более широко обсуждаемые расстройства, подходящие под диагноз шизофрении, встречаются приблизительно у 1 процента населения — лишь четверть доли антисоциальной личности.  Центр профилактики и контроля заболеваний США утверждает, что «тревожно высокие» показатели по раку толстого кишечника по стране составляют около 40 случаев из 100,000.  Это в сотню раз ниже, чем соответствующие показатели для антисоциального расстройства личности.

Высокое распространение социопатии в человеческом обществе имеет глубокий эффект на остальных людей, живущих на этой планете, даже на тех, кто не пережил серьезных травм.   Люди, которые составляют эти 4 процента, отравляют наши близкие отношения, опустошают наши счета в банке, сводят на нет наши достижения, наше чувство собственного достоинства, сам мир на Земле.

Тем не менее, удивительно, что многие люди ничего не знают об этом расстройстве, или если они знают, они представляют его себе только в виде агрессивной психопатии. Стереотипом являются убийцы, серийные убийцы, массовые убийцы — люди, которые явно нарушили закон много раз, и кто, если пойманы, будут заключены в тюрьму или даже казнены по закону.

Обычно мы  не знаем о существовании большого числа неагрессивных социопатов, и не идентифицируем людей, которые не являются явными нарушителями закона, и от которых наша формальная юридическая система нас практически не защищает.

Большинство из нас не усмотрит никакой взаимосвязи между замыслом этнического геноцида и, скажем, невинной лжи боссу о сослуживце. Но  психологическая взаимосвязь между этими явлениями не просто присутствует – она пугает.  Это простая и глубокая связь — отсутствие внутреннего механизма, который, говоря языком эмоций, тревожит нас, когда мы делаем выбор, который мы считаем безнравственным, неэтичным, халатным или эгоистичным.

Большинство из нас чувствует себя немного виноватыми, съедая последний кусочек торта на кухне, уже не говоря о том, что мы чувствовали бы, если бы собирались преднамеренно и систематически причинять боль другому человеку.

Те, кто не имеет совести вообще – отдельная группа людей, будь они смертоносными тиранами или мелкими подлецами.

Наличие или отсутствие совести — глубокое разделение между людьми, возможно, более существенное, чем интеллект, раса, или даже пол.

То, что отличает социопата, живущего за счет чужого труда, от того, кто иногда грабит магазины, или от капиталиста-эксплуататора – это то же, что отделяет обычного хулигана от социопатического убийцы, а именно:  социальный статус, стремление к успеху, интеллект, жажда крови или просто возможность.

Что отличает всех этих людей от  нас – пустая дыра в душе, в том месте, где должны находиться ее наиболее развитые очеловечивающие функции. [Марта Стаут, кандидат наук в области психологии, Социопат, живущий по соседству] (очень рекомендуется)

Для тех из Вас, кто пытается разобраться в психопатии, книга Херви Клекли «Маска Здравомыслия» будет основной и абсолютно необходимой для прочтения.  Она представляет собой исследование психопатов, не обязательно относящихся к преступному типу. Эта книга более не доступна в  продаже. Мы получили ее отсканированной, и наша команда исследователей провела две недели, тщательно проверяя текст, чтобы устранить ошибки в конвертировании текста.

«Симпатичный», «обаятельный», «интеллигентный», «внимательный», «производящий прекрасное впечатление», «внушающий доверие», и «пользующийся успехом у женщин». Такого рода описания неоднократно использованы Клекли в его известных исследованиях психопатов. Безусловно, психопаты также «безответственны», «саморазрушительны», и т.п.. Эти описания выдвигают на первый план большие затруднения и загадки, которые окружают исследование психопатии.

Психопаты, кажется, в изобилии обладают теми самыми чертами, которые так желают иметь нормальные люди. Беззаботная уверенность психопата в самом себе кажется почти невозможной мечтой.  Как правило, именно такую уверенность стремятся приобрести «нормальные» люди, посещая разные психологические тренинги. Во многих случаях, магнетическая привлекательность психопата для представителей противоположного пола кажется почти сверхъестественной.

Основополагающая гипотеза Клекли заключается в том, что психопат действительно страдает от существенной душевной болезни: глубокого и неизлечимого аффективного дефицита. Если он действительно чувствует что-нибудь вообще, то только самые поверхностные эмоции. Он делает странные и самоубийственные вещи, потому что последствия, которые наполнили бы обычного человека позором, ненавистью к себе или просто чувством неловкости, не затрагивают психопата вообще. То, что для другого было бы несчастьем, для него просто мимолетное неудобство.

Клекли также обосновывает мнение, что психопатия весьма обычное явление в обществе. Он собрал некоторые примеры психопатов, которые, в общем, нормально функционирует в обществе в качестве бизнесменов, врачей, и даже психиатров. Некоторые исследователи считают криминальную психопатию — часто называемую   «антисоциальным расстройством личности» — как завышенные до предела проявления свойств нормальной личности.

Мы охарактеризовали бы криминальных психопатов как «неудачных психопатов».  Следовательно, в обществе могут существовать многие психопаты, которые справляются с мимикрией под норму лучше, чем те, кто попадает во внимание судебной системы и органов социальной помощи.

Харрингтон идет еще дальше, говоря, что психопат — новый человек, продукт эволюционного давления современной жизни. Другие исследователи критикуют этот взгляд, указывая реальные проблемы, от которых также страдают клинические психопаты.

Исследование «амбулаторных» психопатов – тех, что мы называем «мелкий психопат» — однако, едва началось. Очень немного известно о субкриминальной психопатии. Тем не менее, некоторые исследователи начали серьезно рассматривать идею, что важно изучить психопатию не как искусственную клиническую категорию, но как обобщенную личностную черту человека в обществе в целом. Другими словами, психопаты признаются как более или менее отдельный тип человека.

Один очень интересный аспект психопата — его «тайная жизнь», которая иногда не слишком хорошо скрывается. Кажется, что психопату периодически нужно брать “отпуск для погружения в грязь и деградацию”, точно так же как нормальные люди могут брать отпуск для поездки на курорт, где они наслаждаются пейзажами, окружением и культурой. Чтобы получить полное ощущение об этой странной “необходимости” психопата — необходимости, которая, кажется, свидетельствует, что задача “вести себя, как человек” вызывает у него большое напряжение — читайте «Маска Здравомыслия», главы 25 и 26.

Кроме того, прочитайте предположения Клекли  о том, что действительно «не так» с этими людьми. Он очень близко подходит к предложению, что психопаты – люди во всех отношениях, кроме одного:  они испытывают недостаток души. Этот недостаток «душевного свойства» делает их очень эффективными «машинами». Они могут быть блестящими интеллектуалами, писать научные работы, имитировать слова об эмоциях, но со временем становится ясно, что их слова не соответствуют действиям. Они — тип человека, который может утверждать, что убит горем, и затем отправляется на вечеринку, «чтобы забыться». Проблема вот в чем: они действительно забывают.

Будучи очень эффективными машинами, подобно компьютеру, они способны выполнять очень сложные процедуры, разработанные с целью получения от других поддержки в том, что они хотят. Таким образом, многие психопаты в состоянии достигнуть очень высокого положения в жизни. Только со временем их партнеры узнают факт, что их подъем по лестнице успеха основан на нарушении прав других. «Даже когда они безразличны к правам своих партнеров, они часто в состоянии внушить чувства доверия и уверенности.»

Психопат не признает никакого недостатка в своей душе и не видит необходимости измениться.

Психопаты в Нью-Эйдж

В настоящее время идет вал сообщений от наших читателей об их опыте общения с личностями, с которыми они столкнулись как в «альтернативных кругах», так и в обычной жизни. Надо сказать, что нас шокирует число подобных личностей, которое можно предположить на основании этих сообщений. Речь идет не о единичном явлении; кажется, мы имеем дело с пандемией!

Наша исследовательская команда и интернетная группа в течение некоторого времени были заняты исследованием и анализом особенностей и динамики этих взаимодействий и вовлеченных в них личностей. Наше исследование привело нас к идентификации их как «психопатов».  Еще они могут быть определены в группу «нарциссистов», так как нарциссизм, кажется, просто «черта» психопата или его «более умеренное» проявление.  Можно сказать, что нарциссист – это «простой, обычный психопат», который из-за своего «социального программирования», имеет меньшую склонность нарушить закон. Таким образом, они — очень эффективные «машины выживания», всю жизнь приносящие страшный вред их семьям, друзьям и деловым партнерам.

Только когда человек глубоко анализирует черты «матерого» психопата — своего рода «преувеличенного» нарциссиста — он может увидеть карикатуру тех черт характера, которые затем помогает ему идентифицировать «мелкого» психопата и/или нарциссиста.

Кажется, наш мир захвачен людьми, чей подход к жизни и любви настолько разительно отличается от давно установленной нормы, что мы совершенно не готовы иметь дело с их тактиками, в частности, с тем, что Роберт Кануп  называет «правдоподобная ложь». Он показал, что эта философия «правдоподобной лжи» захватила юридические и административные системы нашего мира, превращая их в машины, в которых люди с настоящими эмоциями разрушаются.

Недавний фильм «Матрица» задел глубинную струну в обществе, потому что отобразил эту механистическую западню, в которой многие люди застревают и не могут освободиться, потому что полагают, что все, кто их окружают и «выглядит человеком», фактически являются такими же, как они, эмоционально, духовно, и в прочих отношениях.

Возьмите, например, «юридический аргумент» как его объяснил Роберт Кануп    в своей работе «Социально успешный психопат». Юридический аргумент, по сути, лежит в основе нашего общества. На самом деле он немногим отличается от мошенничества: верят тому, что более ловок в его использовании для убеждения группы людей в чем-либо.  Поскольку эта система «юридического аргумента» медленно, но верно установилась как часть нашей культуры, то когда она вторгается в нашу личную жизнь, мы обычно не распознаем это моментально.

Люди были приучены предполагать, что другие, по крайней мере, пытаются «поступать правильно», «быть хорошими», справедливыми и честными.   Поэтому мы очень часто не тратим время на то, чтобы  внимательно присмотреться и определить, является ли человек, который вошел в нашу жизнь, на самом деле «хорошим».  И когда следует конфликт, мы автоматически падаем в обусловленное культурой предположение, что в любом конфликте одна сторона частично права в одном, а другая – в другом,  и что мы можем сформулировать мнение, чья сторона в большей степени права или неправа. Из-за того, что мы часто по жизни испытывали на себе нормы «юридического аргумента», мы автоматически думаем, что в любом споре истина находится где-то посередине.  Приложение элементов математической логики к проблеме юридического аргумента может оказаться полезным.

Предположим, что в споре одна сторона невиновна, честна и говорит правду. Очевидно, что ложь не принесет выгоды невиновному; в чем он может соврать? Если он невиновен, единственная ложь, которую он может сказать,  это сделать ложное признание – «я сделал это». Но ложь выгодна только для лгуна. Он может заявить – «я не делал этого», и обвинить другого в совершении проступка,  в то время как  обвиненный им невиновный человек будет продолжать утверждать, что ничего не делал, и говорить чистую правду.

Правда, извращенная умелым лгуном, всегда может выставить невиновного в плохом свете, особенно, если невиновный человек честен и признает свои ошибки.

Основное предположение, что истина лежит где-то между доказательствами этих двух сторон, всегда сдвигает преимущество  в сторону лгуна, и лишает преимущества человека, говорящего правду. В большинстве случаев, этот сдвиг идет вместе с обязательным извращением самой правды таким образом, чтобы принести вред невинному человеку, в результате чего преимущество всегда остается на стороне лгунов-психопатов. Даже простая дача показаний под присягой бесполезна. Если человек — лгун, то клятва под присягой для него не означает ровным счетом ничего. Однако на серьезного, правдивого свидетеля клятва под присягой имеет сильное действие. Преимущество снова переходит на  сторону лгуна. [Роберт Кануп, ]

Это выдвигает на первый план одну из уникальных особенностей психопата: его кажущуюся неспособность воспринять абстрактную идею  «будущего».

Как уже отмечалось, психопаты имеют заметное преимущество перед людьми с совестью и чувствами, потому что психопат совести и чувств не имеет. Похоже, что совесть и чувства связаны с абстрактными понятиями «будущее» и «другие». Это «пространственно-временная» область восприятия. Мы можем чувствовать страх, симпатию, сочувствие, печаль, и так далее, потому что мы можем абстрактно ВООБРАЗИТЬ будущее,  основанное на наших собственных событиях в прошлом или даже просто «концепции событий» в бесчисленных вариантах. Мы можем «предсказать», как будут реагировать другие, потому что мы в состоянии «видеть себя» в них даже при том, что они существуют отдельно от нас, и ситуация несколько отличается внешне, хотя подобна в динамике. Другими словами, мы можем не только идентифицироваться с другими пространственно, но и во времени.

Похоже, что психопаты этой способности не имеют.

Они неспособны «воображать», в том смысле, что они  не могут ассоциироваться с образами прямым путем, таким, как одно «Я» взаимодействует с другим.

О, безусловно,  они могут имитировать чувства.  Но единственное реальное чувство, которое они, кажется, имеют и которое движет ими и заставляет их разыгрывать различные драмы, чтобы произвести впечатление — это своего рода «голод хищника», желание заполучить то, что они хотят.  Иначе говоря, они «чувствуют» потребность и желание как любовь, и  встреченный ими человек, не имеющий нужного/желаемого ими, описывается как «не полюбившийся» им. Более того, эта точка зрения, исходящая от «надо» и «хочу» предполагает, что в действительности имеет вес только «голод» психопата, а то, что существует «вовне», вне психопата, не является реальным, кроме как в том смысле, что оно может быть ассимилировано психопатом как своего рода «пища». Кажется, единственный вопрос, занимающий психопата, сводится к следующему: «Может ли это быть использовано или принести мне выгоду?»  Все остальное, вся его деятельность, подчиняется этому желанию.

Короче говоря, психопат — и нарциссист, в меньшей степени — является хищником. Если мы думаем о взаимодействиях хищников с их добычей в животном мире, мы можем прийти к некоторому пониманию того, что находится за «маской здравомыслия» психопата. Так же, как хищник в природе предпринимает все виды скрытных маневров, чтобы преследовать свою добычу, отрезать ее от стада, приблизиться и уничтожить ее сопротивление, так и психопат создает сложный камуфляж, составленный из слов и внешних проявлений — лжи и манипуляции — чтобы «захватить» свою добычу.

Это подводит нас к важному вопросу: что психопат ДЕЙСТВИТЕЛЬНО получает от своей жертвы? Легко видеть то, за чем они охотятся, когда они лгут и манипулируют из-за денег, вещей или власти. Но во многих случаях, типа любовных отношений и фальшивой дружбы, не так легко понять, к чему стремится психопат. Не углубляясь слишком далеко в духовные предположения – проблему, с которой Клекли также столкнулся — мы можем только сказать, что, кажется, что психопат НАСЛАЖДАЕТСЯ, заставляя других страдать. Нормальным людям нравится видеть других людей счастливыми, или делать что-то, вызывающее улыбку у других, но психопат наслаждается полностью противоположным.

Любой, кто когда-либо наблюдал кота, играющего с мышью перед тем, как убить и съесть ее, вероятно, объяснил это себе тем, что кот просто «развлекается» проделками мыши и не способен воспринять ужас и боль, переживаемые ей.  Поэтому кот невиновен в любом злом намерении; мышь умерла, кот наелся, так суждено природой. Психопаты, как правило, не едят своих жертв.

Да, в исключительных случаях динамика «кот и мышь» развивается до конца, и каннибализм имеет длинную историю, когда предполагалось, что определенные способности жертвы могли быть получены после съедания некоторой специфической части ее тела. Но в обычной жизни, психопаты и нарциссисты не доходят до этого, скажем так. Опять же,  это заставляет нас смотреть на сценарий «кот и мышь» другим взглядом. Теперь мы задаем вопрос: действительно ли это упрощение, думать, что невинного кота просто развлекает мышь, убегающая в отчаянных попытках спастись? Есть что-то в этой динамике, невидимое простым глазом? Есть ли что-то большее, чем «развлечение» проделками мыши, пытающейся сбежать? В конце концов, с точки зрения эволюции, зачем такое поведение было бы заложено в кота? Может быть, мышь становится вкуснее из-за связанных со страхом биологически активных веществ, которые затопляют ее маленькое тельце? Возможно, цепенеющая в ужасе мышь является «пищей для гурмана»?

Это значит, что мы должны пересмотреть наши идеи о психопатах с немного другой точки зрения.  Мы точно знаем: многие люди, которые переживают взаимодействия с психопатами и нарциссистами, сообщают, что у них «высосали всю энергию»; они путаются в мыслях и зачастую впоследствии испытывают ухудшение здоровья. Значит ли это, что часть динамики, часть объяснения, почему психопаты ищут «любовные отношения» и «дружбу», которые якобы не могут привести к заметной материальной выгоде – это из-за того, что есть фактическое потребление энергии?

Мы не знаем ответа на этот вопрос. Мы наблюдаем, мы теоретизируем, мы размышляем и выдвигаем гипотезы. Но, в конце концов, только сами жертвы могут определить то, что они потеряли в динамике — и это зачастую намного больше, чем материальные вещи. В определенном смысле, психопаты — поедатели души или «психофаги».

Судя по всему, совесть зависит от способности  вообразить последствия. Но большинство «последствий» имеет отношение к некоторому виду боли, и психопаты действительно не понимают боль в эмоциональном отношении. Они понимают расстройство от неполучения желаемого, и для них это боль. Фактически же они как будто оценивают ситуации через элементы Теории Игр: что они получат от этого, и что нужно будет для этого затратить? И эти «затраты» не имеют никакого отношения к чувству унижения, причинению боли, проблемам будущего, или  к любой из других возможностей, которые рассматривают нормальные люди, делая выбор. Короче говоря, нормальным людям почти невозможно даже вообразить внутреннюю жизнь психопата.

Это ведет нас к пониманию действительно выдающейся черты психопатов: способности уделять  нераздельное внимание тому, что их сильно интересует. Некоторые врачи-клиницисты сравнили это с концентрацией, с которой хищник преследует его добычу. Это полезно, если Вы находитесь в обстановке с немногими переменными, но большинство реальных жизненных ситуаций  требуют, чтобы мы обращали внимание сразу на множество вещей. Психопаты часто обращают так много внимания на получение того, что они хотят, что они не в состоянии замечать сигналы опасности.

Например, некоторые психопаты зарабатывали репутацию бесстрашных летчиков-истребителей во время Второй Мировой Войны, преследуя цели подобно терьеру, вцепившемуся в лодыжку. Притом, эти пилоты зачастую не следили за такими неинтересными деталями, как  количество топлива, высота, местоположение, и позиции других самолетов. Иногда они становились героями, но чаще они погибали или становились известными как спецы-одиночки с авантюрной жилкой, на которых нельзя положиться ни в чем, кроме как в их заботе о себе. [Хэйр]

Нужно подчеркнуть, что психопаты возбуждают огромный интерес! Они источают харизму, которая приковывает к себе внимание слушателей. Даже если что-то внутри нормального человека реагирует шоком и отторжением на то, что говорит психопат, в целом человек  походит на мышь, загипнотизированную котом-мучителем. Даже если он имеет шанс убежать, он не использует его. Много психопатов «существуют», используя обаяние, обман, и манипуляцию, чтобы получить доверие своих жертв.  Многие из их могут быть найдены в «офисных» профессиях, где им в их злодеяниях помогает факт, что большинство считает определенные классы людей заслуживающими доверия из-за их социального или профессионального статуса. Адвокатам, докторам, преподавателям, политическим деятелям, психиатрам и психологам вообще не нужно заслуживать наше доверие, потому оно как бы дается им в силу их положения. Но факт: психопаты найдены и в таких высоких сферах!

В то же самое время, психопаты – умелые самозванцы. Они не испытывают абсолютно никаких колебаний при подделывании и наглом использовании внушительного мандата, чтобы занять профессиональные роли, которые приносят престиж и власть. Они выбирают профессии, в которых необходимые навыки легко фальсифицировать, жаргон легок для изучения, и мандат вряд ли будет полностью проверен. Психопаты легко изображают из себя финансовых консультантов, министров, психологических консультантов и психологов. Страшное дело, если задуматься.

Психопаты прокладывают себе путь, заставляя людей работать на них; получать для них деньги, престиж, власть, или даже оказывать поддержку при угрозе разоблачения. Но это их коронный номер. Это — то, что они делают очень хорошо. К тому же, это дело нехитрое, потому что большинство людей легковерны и непоколебимо верят во врожденную добродетель человека.

Манипуляция — ключ к завоеваниям психопата. Первоначально, психопат будет симулировать ложные эмоции, чтобы вызвать сочувствие, и многие из них изучают уловки, которые могут использовать технику сочувствия. Психопаты часто в состоянии вызывать жалость у людей, потому что они походят на «потерянные души», как пишет Гуггенбюль-Крейг. Таким образом, фактор жалости — одна из причин, почему жертвы часто влюбляются в этих «бедных» людей.

Психолог Роберт Хэйр цитирует известный случай, где психопат был «Человеком года» и президентом Торговой палаты в своем небольшом городе. (Вспомним, что серийный убийца Джон Уэйн Гэйси баллотировался в президенты местного отделения Международной молодежной общественной организация Junior Chamber International в то время, когда его признали виновным в убийстве!) Вышеупомянутый человек утверждал, что имел степень кандидата наук от университета Беркли. Он искал место в школьном совете, откуда он затем планировал переместиться в управляющий совет округа, где платили больше.

В какой-то момент, у местного журналиста внезапно возникла идея проверить парня — чтобы убедиться, что он тот, за кого себя выдает.  Репортер узнал, что единственная верная вещь в фальшивой биографии восходящего политика – время и место рождения. Все остальное было фикцией. Мало того, что человек был полным самозванцем, он имел долгую историю антиобщественного поведения, мошенничества, жизни по фальшивым документам и тюремного заключения. Его единственным контактом с университетом была серия дополнительных курсов по почте, которую он прошел, находясь в Федеральной ИТК Leavenworth. Еще более удивительно,  что он стал аферистом еще в детстве. В течение двух десятилетий он двигался через Америку, на шаг впереди тех, кого он обманул. По пути он женился на трех женщинах и имел четырех детей, и он даже не знал, где они и что с ними. Теперь он был на гребне удачи! Но, черт побери этого вредного журналиста!

Когда его разоблачили, это его абсолютно не озаботило. «Эти доверчивые люди поддержат меня. Хороший лгун — хороший знаток людей» — сказал он. Удивительно, но он был прав. Представители местного общества, которых он обвел вокруг пальца в целях получения незаслуженной выгоды и почестей, не только не возмутились тем фактом, что их обманули, но и поднялись на его защиту!

Я не шучу! И при этом поддержка была деятельной и искренней.  Местный лидер Республиканский партии писал о нем: «Моя оценка его истинных помыслов, честности и преданности обязанностям такова, что он достоин занять место рядом с Президентом Авраамом Линкольном.»  Как сухо отмечает Хэйр, этот болван легко поддавался влиянию слов, но был слеп к  делам.

Какие психологические слабости заставляют людей предпочитать ложь правде?

Это может иметь некоторое отношение к тому, что называют «когнитивным диссонансом». Леон Фестинджер развил теорию когнитивного диссонанса в 50-ых, когда он  наткнулся на культ НЛО на Среднем Западе. Культисты пророчили наступающий мировой катаклизм и «вознесение к пришельцам». Когда катаклизма не произошло, и никто никуда не вознесся, он изучил ответы сторонников культа и рассмотрел это в своей книге, «Когда Пророчество не сбывается». Фестинджер заметил следующее:

Человеку с убеждением трудно измениться. Скажите ему, что вы с ним не согласны, и он отвернется от вас. Покажите ему факты или цифры, и он спросит о ваших источниках. Обратитесь к логике,  и он не сможет увидеть то, что вы хотите показать.

Мы все испытали тщетность попыток изменить строгое суждение, особенно если убежденный человек как-то вложился в свои верования. Мы знакомы с видом изобретательной обороны, с которой люди защищают свои суждения, умея поддерживать их невредимыми при самых разрушительных нападениях.

Но изобретательность человека выходит за пределы просто защиты веры. Предположим, что человек верит во что-то всем своим сердцем; далее предположим, что он имеет обязательства в этой вере, что он предпринял безвозвратные действия из-за этого; наконец, предположите, что ему представляют свидетельство, определенное и бесспорное свидетельство, что его вера является ложной: что случится? Человек зачастую выходит из этого испытания не только не поколебленный, но и даже более убежденный в истине своих верований, чем когда-либо прежде. Действительно, он может даже выказать больший пыл при убеждении и обращении других людей в свои взгляды.

Кажется, что часть проблемы имеет отношение к эго и необходимости быть «правым». Люди с высокой «потребностью быть правыми» или «лучшими», кажется, не способны признать, что ими управляли. (В списке американских насмешек нет более оскорбительной, чем простак). Люди согласятся и поддержат психопата, даже перед лицом свидетельства, что ими управляли, потому что их собственная структура эго зависит от чувства правоты, и признание, что убеждения ошибочны, может разрушить их тщательно выстроенный образ себя.

Еще более удивительно — факт, что, когда психопаты действительно разоблачаются кем-то, кто не боится признать, что его обманывали, психопат мастерски изобразит свою жертву как «настоящего преступника». Хэйр приводит случай третьей жены сорокалетнего школьного учителя:

В течение пяти лет он обманывал меня, держал меня в страхе, и подделывал чеки моего счета в банке. Но каждый, включая моего врача, адвоката и моих друзей, обвинял в проблеме меня. Он настолько убедил их, что он отличный парень и что я схожу с ума, что я начала сама в это верить. Даже когда он очистил мой счет в банке и сбежал с семнадцатилетней студенткой, многие люди не могли поверить в это, и некоторые хотели знать, что я сделала, чтобы заставить его так странно поступить!

Психопаты просто имеют то, что нужно для обмана других: они могут бойко говорить, они могут быть очаровательными, они могут быть самоуверенными и непринужденными в социальных ситуациях; они бесстрастны под давлением, не беспокоясь о возможности разоблачения и совершенно безжалостны. И даже когда они разоблачены, они могут продолжать, как будто ничто не случилось, часто обвиняя своих разоблачителей в преследовании.

Я был однажды ошеломлен логикой заключенного, который сказал, что убитая им жертва получила пользу от преступления, получив «жесткий урок жизни». [Хэйр]

Жертвы продолжают спрашивать: «Как я мог быть настолько глуп? Как я мог попасться на этот невероятный вздор?» И, конечно, если они не спрашивают это у себя, Вы можете быть уверены, что их друзья и партнеры спросят, «Как же Вы могли так попасться?»

Обычный ответ, «посмотрел бы я на вас на моем месте», просто не передает суть дела. Хэйр пишет:

То, что делает психопатов отличными от всех других — замечательная непринужденность, с которой они лгут, убедительность их обмана, и грубость, с которой они выполняют это.

Но есть что-то еще в речи психопатов, что также озадачивает: частое использование ими противоречивых и логически непоследовательных утверждений, которые обычно трудно обнаружить. Недавнее исследование языка психопатов предоставляет нам некоторые важные ключи к этой загадке, так же как к странной способности психопатов перетасовывать слова — и людей – с такой легкостью. […]

Вот — некоторые примеры:

Когда мужчину спросили, совершал ли он когда-либо тяжкие преступления, человек, отбывающий срок за воровство ответил: «Нет, но я когда-то должен был убить кого-нибудь».

Женщина с потрясающим списком мошенничества, обмана, лжи, и нарушенных обещаний закончила письмо в комиссию по условно-досрочному освобождению так – «я подвела много людей ….Человек стоит столько, сколько его имя и репутация. Мое слово – на вес золота.»

Человек, отбывающий срок за вооруженное ограбление, ответил на доказательство свидетеля – «Он лжет. Меня там не было. Мне нужно было отстрелить его траханую голову».

Из интервью с серийным убийцей Элмером Уэйн Хенли:

Интервьюер: «Вы представляете дело так, что Вы жертва серийного убийцы, но если смотреть на отчеты,  серийный убийца — Вы».
Хенли: «Я — нет».
И: «Вы не серийный убийца?»
Х: «Я не серийный убийца».
И: «Вы говорите, что Вы не серийный убийца, но Вы совершили серию убийств».
Х: «Ну да, это семантика».

И так далее. Исследователи отметили то, что у психопатов как будто возникают проблемы с контролем своей собственной речи. Более того, они часто соединяют факты и идеи странными способами, вроде этого ряда замечаний от серийного убийцы Клиффорда Олсона:

«И затем я имел с нею секс в аннал.»

«В смысле, раз в год?»

«Нет. Аннал. Сзади».

«О… Но она была мертва!»

«Нет, нет. Она была просто несознательной».

 

О своих многочисленных похождениях Олсон сказал, «я накопил достаточно много антидотов, чтобы заполнить пять или шесть книг — достаточно для трилогии.» Он не был настроен быть «козлом оПущения», независимо от «смягчающих оТстоятельств» [Хэйр, «Лишенные Совести»].

Те из нас, кто имел опыт общения с психопатами, знают, что язык психопата двухмерный: плоский и невыразительный. Они, как кто-то когда-то выразился, «не глубже наперстка». Можно провести аналогию между психопатом и страдающим дальтонизмом человеком, который выработал способность функционировать в мире цвета посредством некоторой специальной стратегии. Дальтоник может сказать вам, что он «остановился на красный свет», но в действительности для него это означает, что он знал, что верхний свет означает «остановиться», и остановился. Он назовет это «красным» светом, как все остальные, но он не имеет никакого истинного представления о том, что такое в  действительности «красный».

Человек, страдающий дальтонизмом, но развивший такие компенсаторные механизмы, фактически неотличим от людей, которые видят цвета.

Психопаты используют слова об эмоциях тем же самым путем, как дальтоники используют слова о цветах, которые они не могут воспринимать. Психопаты не только учатся использовать слова более или менее соответственно, они изучают пантомиму чувств. Но они никогда НЕ ИМЕЮТ соответствующих чувств.

Это качество сознания психопата было тщательно исследовано с помощью тестов на словесные ассоциации с параллельным снятием энцефалограммы. Слова, имеющие эмоциональное содержание, вызывают бОльшие отклики мозговой активности, чем нейтральные слова, что, очевидно, является отражением большего упакованной в них информации. Для большинства из нас слово «рак» может немедленно принести в сознание не только описание болезни, но также и страх, боль, беспокойство, или еще что-либо, в зависимости от опыта столкновения с раком — нашего, или если рак был у кого-то, кого мы любим, или если рак как-то повлиял на нашу жизнь, и так далее. То же самое верно для многих слов в наших коллективных и индивидуальных лексиконах. И если мы не имели подобного травмирующего опыта, то слово типа «коробка» или «бумаги» будет нейтральным.

Психопаты откликаются на все эмоциональные слова так, как будто они нейтральны. Складывается впечатление, что они приговорены постоянно оперировать ювенильным лексиконом [термин из кассиопеянского словаря Прим. пер.].  Хэйр пишет:

Ранее я обсуждал роль «внутренней речи» в развитии и действии совести. Это эмоционально заряженные мысли, изображения и внутренний диалог, которые дают почувствовать угрызения совести, составляют ее мощный контроль над поведением, и генерируют вину и раскаяние из-за нарушений. Это — кое-что, чего психопаты не могут понять. Для них, совесть — немного больше, чем интеллектуальное понимание правил составленных другими — пустые слова. Чувства, которые должны откликнуться на эти правила, отсутствуют.

Более того, точно также как дальтоник может никогда не узнать, что он страдает дальтонизмом, если ему не дадут тест, чтобы определить это, психопат не способен осознать свою собственную эмоциональную бедность. Они предполагают, что их собственное восприятие такое же, как и у других, а их собственная недостаточность чувств присутствует и у остальных.  Будьте уверены: Вы не можете задеть их чувства, потому что они не имеют таковых! Они симулируют наличие чувств, если это удовлетворяет их целям или получению желаемого. Они будут описывать раскаяние, но их действия будут противоречить их словам. Они знают, что «раскаяние» важно, а «извинения» полезны, и они легко дадут их, хотя обычно в тех словах, в которых жертва обращается к тому, кто должен извиниться.

И это то, почему они настолько хороши в использовании Теории Игр.  Пока мы не изучим правила того, как они думают, они продолжат использовать это на нас с разрушительными результатами. Нормальным людям плохо, когда с ними обращаются безжалостно и нечувствительно. Психопаты просто симулируют, что им плохо, потому что они чувствуют вред как не-получение того, что они хотели и пробовали получить манипуляцией!

В книге «Жестокие привязанности», женщины и мужчины отметили специфический взгляд психопата — это интенсивный, неустанный пристальный взгляд, который, кажется, предшествует уничтожению им своей жертвы или цели. Женщины, в частности, сообщают, что этот взгляд чем-то связан с «хищным» (рептильным) пристальным взглядом; как будто психопат, глядя на человека, направляет на него всю интенсивность своего темперамента.  Это ощущение одна женщина сравнила с ощущением, что «тебя поедают». Они склонны нарушать личное пространство человека внезапными вторжениями или агрессивными осмотрами с ног до головы (что некоторые женщины путают с сексуальным влечением).

Другое чрезвычайно интересное исследование имело отношение к движению рук психопатов во время разговора. Движение рук может много сказать исследователям о том, что называют «мысле-единицами». Исследования указывают, что мысли и идеи психопатов организованы в маленькие ментальные пакеты. Это удобно для лжи, но делает передачу цельного, последовательного, интегрированного комплекса глубоких мыслей фактически невозможным.

Большинство людей способны комбинировать идеи, объединенные общей мыслью, но для психопата это очень трудно.  Это, опять же, указывает на генетическое ограничение функционирования в пределах ювенильного лексикона. Мало того, что они используют чрезвычайно ограниченные определения, они не могут думать иначе вследствии того, как работает их разум.  Фактически все исследования психопатов показывают внутренний мир, который является банальным, глупо-самодовольным, лишенным цвета и деталей, которые обычно существуют во внутреннем мире нормальных людей. Это хорошо объясняет несогласованность и противоречия в их речи.

Ситуация похожа на кино, в котором одна сцена снята в условиях облачности, и следующая сцена, которая может иметь место несколько минут спустя, снята при ярком солнечном свете. […] Некоторые кинозрители — жертвы психопатов – могут не заметить несоответствие, особенно если они увлечены действием.

Психопаты печально известны тем, что не отвечают на вопросы, заданные им. Они ответят на что-то еще, или чем-то, что к прямому вопросу никак не относится. Они также выражаются так, что некоторые части их изложений трудно понять. Это не небрежность речи, которая случается с каждым, но постоянный признак основного состояния, в котором организация умственной деятельности предполагает, что что-то не так. Не то, что они говорят, а как они говорят это — вот что дает понимание их истинной природы.

Но это опять поднимает вопрос: если их речь настолько странная, каким образом им умные люди попадаются на их уловки? Почему мы не в состоянии уловить противоречия?

Часть ответа —  странности такие  тонкие, что наш обычный способ слушания обычно не замечает их. Но мой собственный опыт состоит в том, что некоторым из «пропущенных», странно составленных, или неправильно используемых слов автоматически дается иное толкование НАШИМ разумом. Тем же образом, мы автоматически «заполняем пробелы», видя неоновую надпись, где одна буква погасла. Мы можем ехать по дороге ночью, и, видя впереди вывеску «М_тель», мысленно добавить «o» и прочитать «Мотель». Что-то похожее случается между психопатом и жертвой. Мы добавляем «недостающую человечность», заполняя пробелы нашими собственными предположениями, основываясь на том, что МЫ думаем и чувствуем и подразумеваем. Таким образом, эти «пустые» пятна мы заполняем тем, что есть внутри нас, и таким образом мы легко убеждаемся, что психопат – отличный парень, потому что он точно такой же, как мы! Мы были приучены работать на доверии, и мы всегда признаем «презумпцию невиновности». Соответственно, мы закрываем глаза на пробелы, и потом страдаем от своей же ошибки.

Психопаты рассматривают любой социальный обмен как «возможность питаться», соревнование или испытание воли, в которых может быть только один победитель. Их мотивы — управлять и брать, безжалостно и без раскаяния. [Хэйр]

Один психопат, интервьюируемый командой Хэйра, говорил весьма искренне: «первое, что я делаю, — я оцениваю Вас. Я ищу угол зрения, возможность зацепиться, вычисляю, что Вам нужно, и даю это Вам. Затем приходит время расплатиться, с процентами. Я закручиваю гайки». Другой психопат признал, что он никогда не нацеливался на привлекательных женщин — он интересовался только теми, кто был неуверен и одинок. Он утверждал, что он мог чувствовать запах нуждающегося человека «так же, как свинья чувствует запах трюфелей».

Грубое использование старого, одинокого, уязвимого, бесправного, опустившегося — торговая марка психопата. И когда потерпевший осознает случившееся, обычно он стыдится жаловаться.

Один из главных путей, которыми психопаты охотятся на других, состоит в использовании потребности нормального человека найти смысл или цель в жизни. Они изображают из себя терапевтов, консультантов или разного рода «экспертов», которые привлекают последователей, ищущих ответы. Они – мастера распознавания “затруднений” и неуверенности в себе, которые имеет большинство людей, и они будут нагло потворствовать им, чтобы получить последователя для дальнейшего использования. Хэйр рассказывает  о женщине — штатном психологе  в психиатрической больнице, жизнь которой была разрушена психопатическим пациентом. Он очищал ее счет в банке, исчерпал ее кредитные карты, и затем исчез. Как он добрался до нее? Она сказала, что ее жизнь была «пуста», и она просто уступила его сладким речам и нежным словам. Как мы уже знаем, такие слова — дешевый легальный прием для психопата. Они могут сказать «я буду молиться за Вас» или «я люблю Вас» только чтобы создать впечатление. Это действительно,  действительно ничего не значит. Но некоторые люди настолько одиноки и настолько отчаявшиеся, что даже имитация для них лучше, чем ничего.

Затем, конечно, есть люди, которые сами настолько  разрушены в психологическом отношении, что  психопат как партнер для них представляет очевидный выбор. Они могут иметь потребность в плохом обращении, или потребность возбуждения от опасности, или потребность «спасти» или «исправить» кого-то, чья душа находится на краю гибели.