Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 сентября 2012 года № 19 «О применении судами законодательства о необходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление»

  «Российская газета» — Федеральный выпуск №5897 (224)

27 сентября 2012 года пленум Верховного суда России принял нашумевшее постановление по делам о самообороне. Фактически документ разрешает человеку защищать свою жизнь всеми способами. Вопрос «свобода или жизнь» перед жертвой нападения не должен даже ставиться.

Как пояснил вчера в кулуарах пленума корреспонденту «РГ» судья-докладчик, раньше, каждый раз, когда жертва нападения оказывалась сильней, следствие и суд изучали, не были ли превышены пределы самообороны. Мол, а не стоило ли ударить насильника чуть слабей? Или: насколько оправданно человек схватился за дубину, чтобы отогнать грабителей? Ведь людям, пусть и бандитам, сломали кости. Тоже вроде подсудное дело.

Следователи и судьи могли искренне сочувствовать человеку, который защищался, но ничего поделать не могли: таков был порядок. Сейчас закон смотрит на дело иначе: если была реальная угроза жизни, человек будет прав, даже если убьет нападавшего. Нельзя и речи заводить о превышении или нет пределов самообороны.

Однако на практике часто возникают вопросы, как отличить действительно опасное нападение от, скажем, хулиганского баловства? Пленум Верховного суда пояснил критерии общественно опасного посягательства, когда защищавшийся неподсуден. Например, если человека тяжело ранили. Или на него напали с оружием. Или стали душить. Кто в такой ситуации будет сомневаться, что жизнь вот-вот даст трещину? Правда, бывают ситуации, когда задним числом не все так очевидно. Допустим, пистолет оказался игрушечным. А бандит-качок — надутым трусом. Как здесь быть? Постановление говорит, что непосредственная угроза жизни может выражаться, в частности, в смертельных угрозах и демонстрации оружия или предметов, используемых в качестве оружия, «если с учетом конкретной обстановки имелись основания опасаться осуществления этой угрозы». Значит, когда стало по-настоящему страшно, можно смело защищаться.

Иногда угроза возникает настолько неожиданно, что человек даже не успевает определиться — реально дела плохи или пустяки, выжить можно. Допустим, кто-то ночью врывается в дом, что делать?

По-человечески все согласны, что мой дом — моя крепость. Но что говорит на этот счет закон?

Как гласит Уголовный кодекс: «Не являются превышением пределов необходимой обороны действия обороняющегося лица, если это лицо вследствие неожиданности посягательства не могло объективно оценить степень и характер опасности нападения». Однако в каждом конкретном случае придется разбираться, насколько неожиданным для человека было чье-то посягательство, скажем, слова «деньги на бочку» или «убью тебя, гад». Как пояснил пленум, при исследовании вопроса о неожиданности, суду следует принимать во внимание время, место, обстановку и способ посягательства. Надо изучить все предшествовавшие нападению события, а также эмоциональное состояние оборонявшегося. Состояние страха, испуга, замешательства в момент нападения тоже могут стать оправданием для того, кто защищался.

Отдельный вопрос — применение различных устройств для защиты дома.

Во время работы над документом у правоведов возник спор, надо ли наказывать человека, установившего ловушку на вора, когда она нанесла вред незваному гостю? Пленум признал законным использование защитных приспособлений.

Как пояснил судья-докладчик, в постановлении подразумевается, что незаконные ловушки устанавливать нельзя. Допустим, мины или гранаты на растяжках. Если же ловушки относительно невинные, то есть разрешенные законом, они имеют право быть.

Один из самых острых моментов постановления, вправе ли гражданин оказывать сопротивление сотрудникам правоохранительных органов.

Первоначально редакция документа гласила, что «допустима защита от заведомо незаконного применения силы со стороны сотрудников правоохранительных органов». Но этот пункт вызвал жаркие споры. Оппоненты считают, что подобное разъяснение могло спровоцировать сопротивление сотрудникам полиции, выполняющим свой долг. Пришли задерживать подозреваемого, а их встретили с ножами и пистолетами. «Однако проект постановления вовсе не дает санкцию на неподчинение правоохранителям, — говорили другие специалисты. — В подобных случаях человеку придется отвечать по закону». Мол, защита допустима только при очевидном беззаконии.

Тем не менее спорная формулировка исчезла из постановления. По словам судьи-докладчика, ее решено пока исключить, поскольку не найдено компромиссного варианта. Вместе с тем он заверил, что после проработки этого положения Верховный суд вновь представит свои предложения.

Кстати, коллизию прекрасно разрешил еще в XIX веке знаменитый адвокат Федор Плевако. Он защищал братьев Бабаниных, которых обвиняли в покушении на убийство и оскорблении мирового посредника — официального должностного лица. Конфликт случился после застолья, что-то между людьми вышло глубоко личное. В своей речи Плевако блестяще пояснил, как отличить, когда должностное лицо находится под особой защитой законов, а когда действует на правах обычного человека.

Цитаты той речи, пожалуй, можно включить в свежие правовые разъяснения: она все еще звучит актуально. Коротко: в быту любой сержант перестает быть полицейским. Если вы подрались на лестничной клетке с соседом в погонах из-за личной неприязни, ссора никак не попадает под сопротивление властям. Но если тот же сосед просит пройти с ним в отделение для допроса по уголовному делу, надо идти. Когда полиция обеспечивает безопасность митинга, сотрудники находятся на службе и это очевидно, так что физическое сопротивление незаконно. Когда кто-то считает, что ОМОН действовал излишне жестко, разбираться надо правовыми методами, скажем, жаловаться в прокуратуру и суд. В МВД заверили, что жестко будут реагировать на любые нарушения сотрудников.